С детства мы читаем романы Стивенсона и Сабатини о пиратах, про Остров сокровищ, да приключения капитана Блада, смотрим фильмы про пиратов Карибского моря. Но пираты бесчинствовали не только в Карибском море, не стоит забывать и о Средиземном. Пираты были там еще во времена Древнего Рима, когда империя захватили за малым половину европейских земель, так сказать по наследству, приобрела и другую головную боль в лице греко-египетских пиратов. Именно поэтому для интересующихся историей, следует посетить Италию. Выучить итальянский язык вам помогут курсы в школе FDA-mosca , которые помогут преодолеть главные барьеры изучения иностранного языка и через некоторое время занятий вы сможете говорить более свободно. Тогда путешествие по местам итальянских пиратов будет куда более комфортным и лёгким, знание итальянского языка очень пригодится.
В I веке до н. э. пиратство в этих краях приобрело невиданных размах. Под контролем финикийских пиратов находилось почти все Средиземноморье, пираты грабили также и италийские земли. Рим пытался противостоят, но их походы приносили маленький результат - несколько повешенных пиратов, да поимка одиночного корабля, вряд ли говорят о каком-то успехе правительства в борьбе с пиратами.

Гай Юлий Цезарь в пиратском плену

Ту часть Средиземноморье которую не контролировали финикийские пираты с успехом заняли киликийские пираты. Согласно записям Плутарха, Гай Юлий Цезарь однажды попал в плен к пиратам. Морские разбойники долго думали какой выкуп запросить за Цезаря, и назвали цену в 20 талантов (Серебряный талант приравнивается к 26.196 кг.), огромная сумма для того времени. На что Цезарь сказал, что пираты не понимают на сколько важную персону им удалось схватить, нужно просить 50 талантов. Но он предупредил пиратов, что как только будет на свободе, морские разбойники поплатятся за свои действия. Пираты только смеялись над этим, и как оказалось зря.

После освобождения, Гай Юлий Цезарь вернулся вместе небольшим флотом - застал пиратов врасплох, забрал 50 талантов выкупа и другое добро пиратов, всех казнил, а нескольких командиров взял в плен.

Пираты Средиземного моря в настоящее время

Как и в древности, пираты - это бандиты, и настоящая история лишена этой романтики из книг и фильмов. Так 10 лет назад у побережья Италии появились пираты. Они взяли на абордаж катер некоторого итальянского бизнесмена, который вместе с друзьями всего лишь отправился на своем судне по морю недалеко от Неаполя. Три пирата современности, вооруженные пистолетами и автоматами напали на итальянца.
Добычей пиратов стали часы Rolex и Sector, кредитные карты трёх итальянцев, а также наличные - 1300 евро, не обошлось и без золотых украшений и сотовых телефонов. Итальянцев в спасательных жилетах выкинули за борт, а пираты уплыли на захваченном катере. Людей спасли, недалеко тренировались байдарники и доставили их на сушу. Поимку пиратов полиция тоже начала, не смог найти новости о результатах расследования. Но кажется, пираты смогли скрыться, как и всегда. Семь футов под килем! Но следуйте букве закона!

Galeone Neptune - пиратский корабль (Генуя, Италия)

Когда вы попадёте в Старый Порт в Генуя, вы обязательно увидите "Galeone Neptune" - копию испанского корабля XVII века. Корабль делали для фильма "Пираты" (Pirates, 1986 год, режиссер - Роман Полански), и позднее был подарен городу. Теперь пройтись по палубе и сделать несколько снимком на память может каждый гость итальянского города Генуя.

Табличках библиотеки Ашурбаниппала и других, перечислен список перевозимых товаров того времени: мед и ладан, строительный лес и слоновую кость, зерно и рабов, золотые и серебряные украшения и многое другое. И, вполне естественно, они привлекли к себе внимание древних пиратов.

Происхождение морского разбоя, как вида опасного промысла, относится к самым древним временам. Описание пиратских набегов встречается еще в греческих мифах и скандинавских сагах, в фольклоре многих народов. Долгое время занятие это ничуть не считалось постыдным, а даже похвальным. И это вполне понятно, ибо оно было сопряжено с огромным риском, требовало от людей большого мужества и отваги. Эпические поэмы переполнены рассказами о морских грабежах, отношение к которым в высшей степени сочувственное.

Самыми известными пиратами древности по праву считались . Они были лучшими, искуснейшими моряками своего времени. Задолго до других, их корабли прошли Геракловы столбы (Гибралтар) и вышли в Атлантику.Они первыми нашли путь в Страну олова — Британию, а примерно в 600 г.до н.э. отряд финикийцев, состоящих на службе у египетского фараона Нехо на нескольких кораблях обошел вокруг Африки.

Но помимо открытия новых земель и торговли, основным занятием финикийцев была работорговля. Большая часть рабов на рынки Родоса поступала с захваченных и потопленных кораблей, ибо долгое время ничьи суда не могли сравниться по скорости с финикийскими.

Финикийцам принадлежит слава первых морских купцов… и первых морских пиратов

Пираты античности

Оссиан, бард севера, воспевал бесчисленных героев, спускавшихся с бурых холмов и на утлых суденышках добиравшихся к берегам древней Ирландии. «Пена , — говорил он, — прыгала под их палубными судами, мачты с белыми парусами гнулись под напором ветра, подобные тем еловым лесам, которых высокие вершины убеляет суровая зима. Мы часто переплывали моря, чтобы нападать на иноземцев; ржа смывалась о мечей наших в крови, и цари земные оплакивали свои потери» .

Сыны Эллады тоже не остались в стороне от «божественного» промысла, о чем содержаться многочисленные упоминания у Гомера. Например, поход Аргонавтов — это по своей сути самая настоящая разбойничья экспедиция, но воспета как героический подвиг: Одиссей хвастается своими корсарскими победами и перечисляет захваченное имущество: «…град мы разрушили, жителей всех истребили. Жен сохранивши и всяких сокровищ награбивши много, стали добычу делить мы, чтобы каждый мог взять свой участок…».

«Какое ремесло твое?» — спросил мудрый Нестор у молодого Телемака, отыскивавшего отца своего после падения Трои. «Путешествуешь ли по делам своей земли или принадлежишь к числу тех пиратов, которые распространяют ужас на отдаленнейших берегах?»

Афинские законы утверждали Общество пиратов и регламентировали его деятельность — помощь во время войны, охрана торговли и побережья и т.д. Периодически возникали целые государства, занимавшиеся пиратством.

Поликрат Самосский , тиран острова Самос (537 — 522 г до н. э.) вел в широких размерах морской разбой и грабил острова и побережья. Он организовал первый известный в истории морской рэкет: греки и финикийцы платили ему, чтобы обезопасить свои суда и грузы от нападений и грабежа, а моряков от смерти. Доход от пиратства был так велик, что Поликрат построил на острове Самос дворец, считавшийся одним из чудес света той эпохи.

Несмотря на то, что в его эпоху морской разбой был частью политики и торговли, Поликрат отличался такой алчностью и занимался пиратством в столь крупных масштабах, что вошел в историю как самый прославленный пират античности. В 522 году до н. э. персидский царь Оройтес обманом заманил Поликрата в Магнесию под предлогом заключения договора о ненападении, где захватил и распял его. Однако после смерти диктатора Самоса пиратство в Эгейском море только усилилось и, с переменным успехом, существовало на протяжении всех древних веков.

Господство пиратов в Средиземном море

Это продолжалось примерно до VI века до н.э. Расцвет , чей мощный флот охранял торговые пути, и завоевание Финикии более чем на три века сдерживало пиратство в рамках каботажного. Однако противостояние с Римом, приведшее к трем Пуническим войнам, привело Карфаген к полному военному разгрому. На некоторое время на море наступает безвластие. Это приводит к новому этапу пиратства — киликийскому. Особое усиление пиратства можно было наблюдать после окончания . После 3-х летней осады Карфаген был захвачен римскими войсками. Римляне разрушили и сожгли город. Уцелевшие жители были проданы в рабство. Карфаген был разрушен и финикийские мореходы, лишившись своего традиционного торгового партнера, пополнили ряды средиземноморских пиратов. В первом-втором веке до н. э. пираты контролировали все Средиземное море, от Геллеспонта до Геркулесовых столбов.

Пираты не только захватывали корабли и разоряли прибрежные города. Они также занимались грабежом на дорогах Италии, и дошло до того, что двое преторов вместе с сопровождающими их ликторами были пойманы почти у самых ворот Рима и отпущены только после уплаты огромного выкупа. Из-за постоянного морского грабежа торговля становилась невыгодной и цены росли. Под давлением римлян Сенат предпринял несколько походов против пиратов, но не добился в них успеха. Причина этого крылась в слабости римского флота и раздробленности римского государства, раздираемого распрями. В первом-втором веке до н. э. пираты контролировали все Средиземное море, от Геллеспонта до Геркулесовых столбов.

Римляне в первые века своей истории морского разбоя совсем не знали, так как у них не существовало и мореплавания, что, с одной стороны, мешало Древнему Риму успешно справиться с морским разбоем, а с другой — обусловило особую ожесточенность против пиратов. Казнь на кресте — вот единственное наказание, которое Рим признавал подходящим для пиратов.

Воспользовавшись междоусобиями, долго препятствовавшими римской республике заниматься своими внешними интересами, киликийские пираты в короткое время достигли такого могущества, что по сказанию Плутарха, они учредили арсеналы, наполненные воинскими снарядами и машинами, разместили гарнизоны и маяки на всем азиатском берегу и собрали флот с лишком в тысячу галер. Суда их, блистая царскою роскошью, имели позолоченные, пурпурные паруса и обитые серебром весла. Никогда впоследствии не было примера, чтобы пираты так дерзко выставляли добычу перед глазами ограбленных.

Крепости пиратов тянулись далеко в глубь ликийского, киликийского и памфилийского берегов, практически все Средиземное море было под их контролем. Греческие приморские города вынуждены были заключать с «новым царством» договоры, открывать им свои гавани для починки кораблей и рынки для торговли.

Пираты образовали особое государство, где место национальной связи занимала тайная связь, основанная на общности гонений и преступлений. То, что приобретали пираты, было на их языке не награбленным имуществом, а военной добычей. Поскольку пиратов ожидала в случае поимки казнь на кресте, то они считали себя вправе мстить. Особенно они ненавидели римских граждан. Чаще всего к ним применялось выработанное тогда и сохранившееся до наших дней выражение: «За борт!», то есть приглашение добровольно броситься в море.

Римляне долго терпели господство пиратов, но в итоге истребили их с привычной для них методичностью

Борьба Древнего Рима с пиратами Средиземного моря

В 228 году до н.э. Риму пришлось вести борьбу с иллирийскими пиратами. Властитель Скодри (Скутари) соединил иллирийские племена и организовал из них настоящее корсарское царство. Его эскадры терроризировали все прибрежные города и полностью прервали торговлю в Эгейском и Адриатическом морях. Римляне выслали против царя Аргона, стоявшего во главе пиратов, 200 кораблей, которым удалось разгромить его флот и прекратить на время организованный морской разбой. Первоначальное устройство киликийские морские разбойники получили при Тифоне (II век до н.э.), захватившем с их помощью Сирийское царство.

В 102 году до н.э. Риму вновь пришлось снарядить экспедицию под руководством претора Марка Антония для борьбы против сицилийских пиратов, но она успеха не имела.

Постепенно обнаглев от безнаказанности, киликийские пираты начали нападать даже на римские корабли, благо Римская республика в то время была охвачена фактически гражданской войной между сторонниками Мария и Суллы, и Риму было не до этого. Дело дошло до того, что однажды разбойникам в 81 году до нашей эры удалось захватить в плен тогда еще молодого Юлия Цезаря, который был изгнан из Рима диктатором Суллой, опасавшегося этого молодого аристократа. Цезарь решил заняться ораторским искусством и отправился с многочисленной свитой на Родос, где располагалось училище риторики (по другим данным, спасаясь от проскрипции Суллы, он укрылся при дворе Никомеда, короля Вифинского и только на обратном пути он попал в засаду).

Около острова Фармакуза их парусник был захвачен киликийскими пиратами. Выбросив его спутников за борт, пираты обратили внимание на его пурпурную тогу, и предположив, что Цезарь, наверное, знатная особа, предложили отпустить его за большой выкуп. Захваченный в плен, он сохранял полное спокойствие и занимался подготовкой своих речей, не обращая на пиратов внимания. Пираты долго спорили о размере выкупа и решили установить неслыханную по своей величине цену в 10 талантов (1 талант — 26,2 кг серебра). Однако Цезарь, возмущенный показавшейся ему низкой оценкой, сказал, что стоит 50 талантов. Пираты, естественно, спорить не стали и милостиво согласились. При этом не учли угрозы Цезаря рассчитаться с ними когда будет свободен — соберет корабли, поймает всех пиратов и повесит.

Цезарь провел у пиратов две недели, не прекращая своих занятий и не высказывая никаких признаков страха. Залог в размере 5000 золотых монет был внесен его родственниками наместнику Милета, и пираты получили деньги в обмен на пленников. Обретя свободу, Цезарь немедленно обратился к наместнику с просьбой предоставить ему четыре военные галеры и пятьсот солдат, и взял курс на Формозу. Пираты в это время делили добычу и были не в состоянии сопротивляться. Цезарь захватил 350 пиратов, освободил всех пленников и получил назад всю сумму выкупа. Затем он отправился на Пергам, к претору Малой Азии, чтобы получить разрешение на смертную казнь пиратов.

Претор находился в это время в отъезде, и, заковав пиратов в крепость, Цезарь отправился за ним. Однако его ждало разочарование — подкупленный пиратами претор не дал разрешение на их казнь и обещал заняться этим делом лично после возращения. Однако Цезарь не собирался отступать: вернувшись в город, он сообщил, что получил специальные полномочия на смертную казнь от самого Суллы, хотя этот рискованный шаг мог стоить ему головы. Все 350 пиратов были казнены, а тридцать главарей распяты на кресте, однако, в благодарность за хорошее отношение к нему, дал указание перед распятием на кресте перерезать им горло.

После казни Цезарь продолжил свое путешествие на Родос, надолго очистив Средиземное море от пиратов, а местных купцов — от необходимости выплачивать разбойникам дань.

Внутренние раздоры на время заставили Рим оставить в покое пиратов, но в 73 году до н.э. снова была послана против них экспедиция под начальством претора Антония Критского. Однако, вместо того чтобы бороться с морскими разбойниками, Антоний вступил с ними в союз и сообща грабил Сицилию.

Римляне уничтожают средиземноморское пиратство

Однажды, пираты захватили римский караван, везший в Рим хлеб из Сицилии и с берегов Северной Африки. Это вызвало в Риме голод, так как в самой Италии в этот год был неурожай. Голод стал причиной крайнего недовольства и последовавших за этим народных волнений. Патриции, и трибуны, стоя между двумя предвестниками близкой гибели, прекратили на время свои интриги. По предложению народного трибуна Авла Габиния в 67 году до н. э. разгром пиратов был поручен Помпею.

Получив в свое распоряжение пятьсот кораблей и стодвадцатитысячную армию, Помпей дополнил команду каждого корабля опытными иноземными моряками, благодаря чему получил фактически неодолимый флот на Средиземном море. После чего он разбил его на тридцать отрядов и одновременно атаковал все крупнейшие пиратские базы средиземноморья, нанеся удар по побережью Сардинии, Сицилии, Африки, Франции и Испании.

Пятьсот кораблей поплыли к Азии, заграждая все сообщения Востока с Западом и уничтожая все, что покушалось пройти мимо них. Стесненные более и более этим убийственным оплотом, пираты в отчаянии и беспорядке возвращаются в Киликию и сосредоточиваются в крепости Карацезиум, чтобы попытать шансы решительной битвы. После сорокадневной поездки, ознаменованной значительными призами и уничтожением множества пиратов, Помпеи принимает последний решительный вызов, сжигает их суда и превращает в прах стены Карацезиума.

Потом, высадившись со всею армией, преследует свою победу, берет и уничтожает одно за другим все укрепления, сооруженные между берегом и Тавром, в которых спрятаны бесчисленные сокровища, награбленные в Греции, Италии, Испании. Но, кончив это дело, римский полководец пощадил остатки побежденных — Помпей предусмотрительно объявил помилования тем из пиратов, кто сдастся без борьбы.

В результате вместо трех лет, отведенных ему Сенатом, он справился со своей задачей всего за три месяца. Впрочем, римляне не оценили этот успех по заслугам: в триумфе Помпею было отказано.

Впоследствии римлянам в период правления императора Августа вновь пришлось бороться с пиратами. В V веке н.э. после шестивекового перерыва Карфагенский порт наполнился эскадрами новых пиратов — вандалов, которые быстро овладели почти всем побережьем Римской империи. Но это уже совершенно другая история.

Многим известно, что популярный в наши дни черногорский курорт Ульцинь изначально был пиратским городом. Сильны были традиции пиратства и в Боке Которской, наиболее крупном фьорде Южной Европы. Пираты пользовались уважением, о чем свидетельствует хотя бы тот факт, что в сербском языке слова «пират» и «гусар» являются фактически синонимами.

Известное славянское племя паштровичей, сыгравшее значительную роль в становлении черногорской государственности, не брезговало «морским делом», сочетавшим в себе торговлю на море, военное дело и то, что сейчас принято называть пиратством. Известно, что черногорский остров-крепость Святой Стефан, в наши дни известный как курорт, был изначально построен на средства, полученные после ограбления богатого турецкого каравана.

Впрочем, стоит отметить, что пиратские поселения в Средиземноморье существовало еще с античности, со времен греков, иллирийцев и финикийцев. Первым известным пиратом стал древнегреческий мореход Поликрат, живший в VI веке до н.э. Античное пиратство пережило свой расцвет в эпоху гражданских войн в Риме. Основной его базой была горная Киликия. Также центрами пиратства служили многие острова (например, Крит), где существовали целые школы морских воинов.

В 228 г. до н.э. иллирийским правителем Скодри было создано первое пиратское государство в Европе. С тех пор район современного Ульциня стал традиционным центром пиратства, традиции которого практически не прерывались до XIX века.

Пираты Средиземноморья зачастую становились даже главами государств. Турецкий пират Арудж Барбаросса (1473-1518), также известный как Баба Арудж, происходил из семьи простого гончара. После захвата турками родного острова он добровольно поступил на турецкий пиратский корабль. Затем он проделал путь от рядового пирата до главы морского сообщества, а в 1504 году захватил две галеры, принадлежавшие Папе Римскому Юлию II. Впоследствии он стал султаном Алжира под именем Барбароссы I.

Брат Аруджа Барбароссы Хайр-ад-Дин (1475-1546), уцелев во время сражений с испанцами, подчинил своей власти все северное побережье Алжира. После гибели своего родственника в бою с испанскими войсками именно он возглавил одну из сильнейших пиратских флотилий на Средиземном море, провозгласил себя султаном Алжира Барбароссой II и признал власть Османской империи. Последние годы жизни он провел в своем дворце в Константинополе, где и был похоронен в воздвигнутой им же самим мечети.

Начиная с XIV века, в Ульцинь съезжаются пираты из Туниса, Алжира и Мальты. Турецкий мореход и пират Улич Алия, также известный как Эулг Али, способствовал переселению в конце XVI века около четырех десятков своих соратников. Их деятельность распространялась на все побережье Адри­атики, от острова Корфу до Неретвы, жертвами пиратов становились ве­нецианские, дубровнические, которские и турецкие судна. Расцвет пиратства на Адриатике приходится на XVII-XVIII века: к этому времени оно представляло собой наибольшую опасность для тор­говых караванов.

Об ульциньских пиратах ходили различные легенды, самая известная из которых – легенда о Лико Цине, знаменитом предводителе пиратского отряда, нападавшего на целые эскадры. Турецкий султан отдал приказ о казни Лико Цины, назначив крупную награду за его голову. Однако примерно в это же время не меньшую опасность стал представлять другой пират – уроженец Греции Ламбро.

Сообщения о нападениях Ламбро, причинявших огромный ущерб турецкой казне, поступали к османским властям практически ежедневно. В конце концов султан назначил вознаграждение за поимку или уничтожение Ламбро, и в то же время предложил выслеженному Лико Цине вступить в поединок на море с греческим «коллегой». Лико Цина одержал победу, после чего был помилован и возведен в ранг капитана турецкого флота.

Другая легенда связана с богатствами ульцинских пиратов, не найденными по сей день. В 1675 году, после Кандийской войны между Венецианским королевством и Османской империей венецианцы вынудили турок заняться уничтожением пиратов. К Ульциню был турецкий флот во главе с Сулейман-пашой, пиратские корабли потерпели поражение, а находившиеся на них сокровища либо затонули, либо были заранее спрятаны: их местонахождение не дает покоя кладоискателям и любителями приключений.

Могущество пиратов Средиземноморья стало сходить на нет с открытием торговых связей с Америкой. При этом еще в XVIII веке султаны Алжира и Туниса по привычке пытались брать дань с американских и европейских кораблей и даже нашли поддержку в Британии, не желавшей мириться с борьбой колоний Нового Света за независимость. Тем не менее, пиратские корабли терпели поражение от гораздо более мощных американских эскадр.

К XIX столетию, когда в ходе наполеоновских войн в морях Европы появились русские и австрийские корабли, Средиземное море стало окончательно свободным от пиратства и постепенно превратилось в регион военных и торговых эскадр.

Как еще называли пиратов

Далопийцы (Dolopians) или скирийцы - древнегреческие пираты, селившиеся на острове Скирос во второй половине VI в. до н.э. Основной район действий – Эгейское море.

Тжекеры (варианты написания на европейских языках: Tjeker, Thekel, Djakaray, Zakkar, Zalkkar, Zakkaray) - ближневосточные пираты в XV-XI вв. до н.э.

Варварийские пираты – средиземноморские разбойники XV-XVI вв. под предводительством братьев Барбаросса. Именно в их плену провел более четырех лет автор «Дон Кихота» Мигель де Сервантес Сааведра.

Каперы, корсары, приватиры и печелинги – частные лица, получавшие от властей разрешение на захват и уничтожение судов враждебных и нейтральных флотилий. Грань между корсарами и пиратами весьма условна, однако их полное отождествление не совсем корректно. Однако на практике нередко возникали случаи, когда подданные нейтральных держав брали каперские документы сразу у нескольких правителей и грабили всех подряд.

Наследниками дел великих братьев Барбаросса стали их любимцы, взращенные и выученные ими же. Ни один из них не дотянул до славы и умений своих учителей, но пиратами они являлись, несомненно, одаренными, жестокими и нанесли тяжелый урон европейской торговле.

Первым из них стал мусульманин от рождения Драгут, выходец из Малой Азии, Анатолии, что лежит напротив острова Родос (современная Анталья). Его родители были крестьянами, «но эта мрачная и нудная жизнь» мало соответствовала характеру молодого Драгута. Он бежал на море в возрасте 12 лет, записался на борт турецкого военного корабля и скоро завоевал репутацию отличного штурмана и лучшего стрелка. Вскоре он смог купить собственный галеот и с успехом бороздил на нем воды Леванта.

Слухи о приключениях молодого пирата достигли ушей Хейрэддина, и тот, быстро разобравшись в наклонностях моряка, пригласил Драгута в Алжир, дал ему командование над 12 галерами и отправил на поиски фортуны. С тех пор ни одного лета не проходило без набегов на побережье Италии и нападений на христианские суда. Если команда оказывала сопротивление, Драгут уничтожал ее, а если все же добыче удавалось ускользнуть - обрушивался на прибрежные селения, увозя жителей в рабство.

Его «успехи» оказались настолько велики, что Карл V в 1540 году отдал особый приказ адмиралу Дориа, и тот устроил за ним уже описанную ранее охоту, чтобы избавить всеми возможными средствами море от этого наглеца. Адмирал перепоручил это дело своему любимому племяннику Джаннеттино Дориа, который пустился за Драгутом и захватил его врасплох на Корсике, где тот с командой занимался починкой кораблей после бури. После непродолжительного боя Драгута взяли в плен. Молодой Дориа сделал своему дяде шикарный подарок - живого Драгута, и последующие четыре года корсар провел в качестве раба на веслах собственной галеры.

Свободу работник получил неожиданно. Это случилось в период альянса с Францией, когда его патрон Барбаросса бросил якорь в бухте Тулона. Жан де ла Валетт, человек большого мужества и благоразумия, впоследствии ставший магистром Мальтийского ордена, отправился с визитом к Дориа-старшему и... обнаружил знаменитого корсара среди рабов на галере. Ла Валетт сам однажды был рабом на судне Барбароссы и знал в лицо способного командира Драгута. Он мог, как никто другой, оценить его ужасное положение, кроме того, являлся любезным кавалером старой школы. - Синьор Драгут, - обратился он к пленнику, - это обычай войны.

Превратности судьбы, - холодно парировал корсар.

Христианин стал посредником между Дориа и Хейрэддином, и в конце концов Драгут был выкуплен за три тысячи дукатов - сделка, о которой и сам адмирал и весь христианский мир впоследствии очень пожалеют!

Такие сделки не являлись исключительными, даже при всей ненависти христиан к магрибским пиратам. Обе стороны соглашались на это, поскольку знатного человека с богатыми друзьями гораздо выгоднее оставить живым, к тому же все боялись мести. Даже в следующем веке, когда корсаров поставили вне закона и все страны Запада объединились для отпора пиратам, предусматривалась система выкупа - и она действовала!

Драгут возвратился к своим командирским обязанностям одновременно с отбытием Хейрэддина в Константинополь. Ему было поручено командование всеми судами Барбароссы в Западном Средиземноморье, и вскоре он, по свидетельству одного турецкого историка, стал «обнаженным мечом ислама». Имелись в виду прежде всего его беззаветная храбрость и честность. Именно тогда он захватил мальтийскую галеру, а с ней и 70 тысяч дукатов, предназначенных для ремонта укреплений в Триполи. А ведь очень немногие корсары отваживались нападать на приверженцев св. Иоанна!

Когда Драгут решил, что Алжир больше не подходит для роли базы, и огляделся в поисках более удобного места, то заметил остров Джербу, что у берегов Туниса и напротив Мальты, который на протяжении двух сотен лет являлся собственностью семейства Дориа. Адмирал, конечно, был в бешенстве, но остров в мгновение ока перешел к Драгуту и стал самой неприступной твердыней, какие только возводили пираты в Старом Свете. Кроме того, пират одним рейдом захватил Сус, Сфакс и Монастир, только недавно отвоеванные Дориа для Испании, а также тунисский порт Махдийя, или Африка, как его называли средневековые европейские авторы.

Обеспокоенный король снова вынужден был принимать меры - ведь мавры опять захватили тунисские берега. Такого испанская гордыня не могла снести. Экспедиция вышла в Махдийю в июне 1550 года под командованием... кого бы вы думали? Правильно, адмирала Дориа. Драгут в это время находился в летнем рейде, бороздя Генуэзский залив, кстати, родные места Дориа, а его племянник, Гисар-рейс, правил городом. Гисар долго сопротивлялся осаде, ожидая, когда вернется с подмогой дядя, но решительная атака, предпринятая 8 сентября, все же выбила защитников из города.

Драгут получил сообщение о случившемся еще до возвращения и укрылся на Джербе. Не ожидая здесь нападения, он расположился на берегу озера, связанного с морем каналом, вытащил галеры для починки, как вдруг появилась эскадра Дориа и погнала пиратов в глубь острова. Дориа тут же послал гонцов в Мадрид и другие столицы, чтобы известить всех о победе, а сам задержался на острове, ожидая, когда зверь сам выйдет на него и сдастся. Ждал он долго, однако никаких признаков появления Драгута не было... Дориа пошел дальше по каналу и обнаружил, что хитрый корсар ускользнул. Объяснение оказалось простым и вместе с тем гениальным: Драгут собрал 2 тысячи крестьян со всего острова и заставил работать вместе со своей командой и рабами, чтобы пробыть новый канал в другой части озера. По нему пиратские суда ушли в море. Пока Дориа ждал, Драгут пустился в плавание, во время которого перехватил галеру из Генуи, шедшую с подкреплением для испанского адмирала на Джербу.

Драгут прожил еще 15 лет, в которые султаном константинопольским были предприняты две попытки изгнать из Средиземноморья своих вечных и незабвенных врагов - рыцарей Мальтийского ордена. В этих экспедициях Драгут играл первую скрипку, но рейды потерпели неудачу, а во второй экспедиции свирепый пират погиб.

Аристократическое братство ордена госпитальеров св. Иоанна было основано в Иерусалиме еще во время первого крестового похода. Братство создало штаб-квартиру в Священном городе и рьяно принялось за искоренение противников веры до тех пор, пока в 1291 году их не выгнал Саладдин. После многолетних странствий в поисках нового прибежища они объединили усилия с известным генуэзским пиратом Виньоло ди Виньоли и захватили остров Родос. Здесь они возвели целый ряд крепостей, которые могли бы выдержать любую атаку. Так начался второй период их сложной и лихой истории. Тут, на Родосе, рыцари ордена в совершенстве овладели двумя профессиями - торговлей и пиратством: остров лежал на морских путях между Александрией и Константинополем. Захват рабов стал их основным занятием. Не брезговали они ни турецкими, ни венецианскими судами, проходившими прямо перед ними. Не было такой нации, которая однажды не пострадала бы от их захватов или же, наоборот, не нашла у них защиты.

Турки сделали несколько попыток выкурить врага, но неизменно терпели, поражения, пока в 1522 году Сулейман Великий не навалился на остров с такой силой, что после шести месяцев осады измученные и сломленные защитники были вынуждены отдаться на милость победителей. Изгнанные с Родоса, рыцари ордена не могли найти себе приюта в течение восьми лет, в то время как Великая Порта захватила полную власть над всем Восточным Средиземноморьем, а братья Барбаросса подбирались к Западному.

Наконец, прибежищем братства стала Мальта, которую Карл V уступил им в 1530 году, вместе с городом Триполи, расположенным не так далеко. Королем не владели ни христианское сочувствие, ни стремление дать кров бездомным: Мальта и Триполи не представляли для него большой ценности, однако занимали важное стратегическое положение. Его католическое величество правильно рассчитал, что рыцари, потеряв всю свою собственность, согласятся на роль полицейских псов в заморской политике Испании и будут охранять моря от турок и корсаров.

Галеры Святого Иоанна

Рыцари ордена отнеслись к новым обязанностям со всей ответственностью. Они возвели укрепления, да такие, которые раньше никто не строил, и придумали галеры, ставшие грозой любого мусульманского корабля. Их удачные рейды были у всех на устах, и даже самые сильный и большой турецкий корабль не имел практически никаких шансов в схватке с мальтийской галерой. Если бы у рыцарей имелся флот побольше, пиратов-мусульман изгнали бы из всего Средиземноморья! Но ордену принадлежало всего 7 больших галер, но каких! Шесть - ярко-красных, а флагман, выкрашенный в мрачный черный цвет, наводил на врагов ужас. Рабами на этих громадинах были мусульмане, и все корабли имели прекрасное вооружение. Многие годы рыцари ордена св. Иоанна жили, воюя с врагами своей веры и посвящая жизнь чистоте, милосердию и благочестию.

Первая попытка захватить Мальту не увенчалась успехом. Флот, ведомый Синаном и Драгутом, подошел к стенам цитадели, когда евреи, коих в числе нападавших было много, вдруг объявили место неприступным и, обменявшись несколькими выстрелами, повернули на юг, в сторону Триполи. Эта твердыня рыцарей оборонялась всего лишь 400 воинами, с которыми Синан с отрядом в 6 тысяч человек легко справился, после чего отплыл, причинив больше вреда своим единоверцам, чем врагу.

Самая запоминающаяся попытка мусульман проучить рыцарей имела место в 1565 году. Султан собрал огромный флот из 185 кораблей, из которых более сотни были королевские галеры, вместившие около 30 тысяч солдат под командой Пиали-паши, хорвата, находившегося как бы «на полпути» от Креста к Полумесяцу. Он присоединился к Драгуту перед Мальтой вместе с эскадрой алжирских военных галер.

Завоеванное бессмертие

Экспедиция готовилась долго, и у рыцарей имелось достаточно соглядатаев, предупреждавших их, но они не смогли вовремя отправить гонцов за помощью в Европу. Тогда главным магистром ордена являлся 70-летний Жан де ла Валетт, проведший всю жизнь в братстве, один из тех, кто защищал Родос 43 года назад. Он знал всех «ведущих» корсаров в лицо и по имени. Именно он вел переговоры с Дориа 20 лет назад о выкупе того самого Драгута, который ныне собирался высадить своих ужасных берберов, веря, что последняя глава в истории крестовых походов пишется сейчас кровью их руководителей.

То была одна из великих осад в истории. Целых шесть месяцев турки обстреливали крепость ядрами, пробивая бреши в стенах и выкашивая целые ряды защитников веры, которые не боялись умирать. Целых шесть месяцев рыцари Мальтийского ордена, сильно сократившиеся в численности, вели ответный огонь, совершали безрассудные по смелости вылазки. Их отбрасывали назад, но они дрались, как львы, каждый раз, когда враги проникали на территорию крепости. Исход полностью зависел от прихода испанцев.

Долгое лето тянулось и тянулось, а испанцев все не было. Поражение казалось неизбежным: рыцари не могли больше держаться, а обещанная помощь все не появлялась.

Испанцы так и не пришли, пока все не кончилось, но все-таки именно они, хоть и косвенно, спасли Мальту. В один прекрасным день, когда изнуренные, покалеченные защитники находились буквально на последнем издыхании, турки узнали, что из Испании движется огромный флот. Их охватила паника, они сели на корабли и в спешке отплыли.

Великая осада кончилась, мальтийские рыцари обрели бессмертие. И до сегодняшнего дня память о Великом магистре живет в названии столицы острова, который он так доблестно защищал, - Ла-Валетта!

Одним из тысяч погибших при осаде стал Драгут, сражавшийся до конца, пока турки не побежали.

Несмотря на то что престиж Турции и пострадал на Мальте, флот Османской империи все еще оставался мощной устрашающей силой. В то время Улудж Али, известный в христианском мире как Очиали, странствовал по свету с той же непринужденностью, что и его предшественники. Пиратский налет круто изменил жизнь калабрийца. Парень был угнан в рабство. Изучение ислама, выдающиеся способности и любовь к морю - все это вскоре способствовало тому, что он перебрался с галерной лавки на ют, откуда командовал уже собственным кораблем.

Много лет Очиали служил у Драгута, который доверял ему безгранично. Участвовал он и в осаде Мальты, после чего попался на глаза турецкому султану, который назначил его беглербеем Алжира вслед за Хасаном, сыном Хейрэддина. Хасан прервал морскую традицию алжирских пашей и придерживался более выгодных мусульманских обычаев - держаться подальше от моря. Очиали же, следуя «заветам Барбароссы», любил море и оставался там, пока позволял климат.

Первым его делом после назначения стало повторное занятие Туниса (кроме крепости Голетте) во имя Селима II, который в 1566 году унаследовал трон Сулеймана Великого.

В июле 1570 года Очиали взял реванш за фиаско на Мальте. Плывя вдоль берегов Сицилии, он вдруг наткнулся на четыре рыцарские галеры. Довольный такой встречей, Очиали дал сигнал к атаке. После кровопролитной схватки три из четырех галер были захвачены, в том числе и флагманский корабль, где находился командующий, Сан-Клеман. 60 рыцарей и братьев ордена были убиты или взяты в плен. Очиали отдал приказ бросить галеры, а сам скрылся с сокровищами.

Гордость рыцарей была задета. Сан-Клеман вернулся на Мальту. Его чуть не растерзала толпа, и только вмешательство великого магистра спасло Сан-Клемана от расправы. В результате он был предан суду, по приговору которого задушен, а его тело в мешке бросили в море.

Поражение, а тем более трусость, члены ордена не прощали никому.

Флот-мститель

Следующей целью Очиали стал Кипр. Этот остров принадлежал Венеции. Главным промыслом местных жителей являлся морской разбой, который Очиали, кстати, строго-настрого запретил. Кипр служил перевалочным пунктом для христианских корсаров, которые «паслись» на сирийских берегах. Очиали решил сделать Кипр базой своего морского флота в Восточном Средиземноморье, подходящим местом для высадки войск и хранения имущества. После 48-дневной осады Никосия, столица Кипра, пала, и 9 сентября Очиали устремился к Криту, грабя каждый остров, город или селение, что попадались ему на пути.

В августе 1571 года Кипр был завоеван, и в конце сентября корсары, соединившись с главным турецким флотом под началом Али-паши, наследника Очиали, бросили якоря в бухте Коринфа, не подозревая, что совсем скоро будут вовлечены в последнюю величайшую морскую битву в истории ислама, повлиявшую на судьбы народов.

Захват Кипра подействовал на христианский мир как никакие другие преступления корсаров. Хотя Венеция не отличалась хорошим отношением к своим братьям по вере, но на этот раз они проявили редкостное единение и договорились преподать туркам такой урок, какого те еще не получали. Папа Пий V благословил поход и призвал всех христиан присоединиться к нему, чтобы победить неверных.

В едином порыве объединились все искатели приключений Европы, были даже англичане, хотя их королеву папа отлучил от церкви в прошлом году. Их представлял доблестный рыцарь сэр Ричард Гренвилл. Официальная поддержка была не столь энергичной. Лишь Испания прислала большой флот под командованием Джованни Андреа Дориа, племянника умершего адмирала. Командование всеми сухопутными силами возложили на 24-летнего Хуана Австрийского, сына Карла V и красавицы Барбары Блумберг, одного из самых романтически настроенных рыцарей XVI века. Скромным участником этой эпопеи оказался и будущий автор «Дон Кихота», Мигель Сервантес, позже поднявший на смех странствующее рыцарство.

Флот-мститель насчитывал 206 галер и 98 тысяч человек. Но даже эта мощная сила действовала со всеми предосторожностями, боясь, что, пока они будут искать основной турецкий флот под командой Али-паши, Очиали ускользнет от них.

Получив данные, что христианский флот наконец вышел в море, турецкие адмиралы бросили якоря в заливе Лепанто.

Рано утром 2 октября 1571 года оба флота сошлись. Из-за парусов галер не было видно поверхности моря. Джованни Андреа Дориа взметнул белый флаг - сигнал к битве. Перед решающей схваткой рабов усиленно кормили мясом и поили вином - верный признак предстоящей тяжелой работы.

Офицеры союзнических войск хотели собраться у Хуана Австрийского на совет, однако тот отклонил просьбу принять их, заявив, что время для советов миновало. «Можете не утруждать себя ничем, кроме боя». Переплывая на лодке от галеры к галере и всходя на палубы, он, держа в руках распятие, благословлял солдат и призывал их к мужеству, а те отвечали восторженными криками. Вернувшись на свое судно, Хуан Австрийский развернул священное знамя с изображением спасителя и упал на колени, призывая Господа на помощь.

Около полудня в мертвой тишине флоты стали сходиться. Возможности маневрировать не было, так как суда шли бортами к берегу. Начался обстрел, пушки подняли невообразимый грохот. Один корабль таранил другой, весла ломались, словно спички.

Турки дрались, как львы, снова и снова прыгая на борта с ятаганами и мечами, чтобы быть сметенными ураганным мушкетным огнем. Наконец к вечеру сопротивление турок ослабело, и союзные войска одержали полную победу.

В ту октябрьскую ночь 1571 года прекратила свое существование великая Османская морская империя, чтобы уже никогда не возродиться. Еще века африканские корсары продолжали нападать и грабить христиан в Средиземноморье, но то были лишь одиночные вылазки. От сильной морской державы не осталось и следа.

Очиали, уцелевший в битве и бежавший вместе со знаменем, прожил до 1580 года. С ним закончилась династия морских властителей. После него рождалось много корсаров. В XVII веке число морских разбойников значительно превышало то, что было в веке XVI. Вплоть до XIX века продолжалось пиратство в Алжире. Но эти шайки не породили тех личностей, с которыми можно было чего-то достичь.



Эти люди были прекрасными мореходами и непревзойденными бойцами. Благодаря им появился военный флот. Они способствовали появлению новых, быстроходных и надежных типов кораблей. Нередко они первыми шли в неизведанные земли. Они вмешивались в историю стран и народов; их опасались даже могущественные монархи. Поэтому интерес к ним так велик.

Но за все свои подвиги они получали не награды и почести, а ненависть и жестокие преследования. Почему же в течение столетий творилась такая несправедливость? Но это не было несправедливостью. Потому что эти люди — пираты, и все свои подвиги они совершали совсем не с благородными целями и совсем не благородными методами. Но все же — кто они? Почему появилась эта кровавая профессия и почему столько времени с ними не могли справиться короли и адмиралы?

Первые ласточки

Вероятнее всего, первые мореплаватели пустились в путь по Средиземному морю . Точнее даже, по определенной его части, зажатой между Балканским полуостровом и Малой Азией. Этот огромный залив, именуемый Эгейским морем, густо нашпигован островами; именно здесь, шаг за шагом, перебираясь с одного острова на другой, люди учились совершать первые путешествия по большой воде.

Впрочем, это было настолько давно, что мы не знаем точно, так ли все происходило. Может быть, древние египтяне раньше всех освоили Красное море; может быть, жители древнего Вавилона прежде других народов вышли в Персидский залив. А может быть, первыми были далекие индийцы. Но то, что Средиземное море — один из древнейших «театров» мореплавания — это известно точно. Некоторые археологические находки позволяют предполагать, что первые дальние плавания по этим местам люди совершали еще в VII тысячелетии до н. э.

Конечно, «дальность» этих плаваний — понятие весьма относительное: полторы сотни километров в открытом море по нынешним меркам — смешное расстояние. Но не забывайте: люди только начинали осваивать море.

Но постепенно флот перерастал пору младенчества. Утлые, несовершенные, но все-таки уже настоящие морские корабли отправились к другим берегам. И оказалось, что там, на других берегах, тоже живут люди. И в следующее плавание предприимчивый капитан брал с собой уже не только запас воды и пищи, но и кое-какой товар. А на обратном пути из первой морской торговой экспедиции он повстречался и с первыми пиратами…

Конечно, это утрировано. Но лишь немного — морской разбой действительно возник практически одновременно с торговым судоходством, то есть в такой седой древности, о которой мы имеем только самое смутное представление. Уже современники Одиссея, пускаясь в путь, молили богов не только о хорошей погоде, но и об избавлении от пиратов. Откуда же они взялись? Нетрудно понять. В любом обществе всегда были лихие люди, признававшие только один закон — закон силы. Что я отобрал, то — мое! А море широко и неспокойно, и никто не узнает, просто так утонуло торговое судно или ему помогли…

Примечание на полях. Первая известная нам европейская цивилизация зародилась на острове Крит. Ее расцвет пришелся на 2000-1450 годы до н. э. Крит был мощным государством, державшим в страхе все народы, населяющие средиземноморское побережье. Задолго до легендарных финикийских мореходов критяне на своих кораблях исходили Средиземное море вдоль и поперек. Мы мало знаем об этой удивительной стране, однако точно известно, что эти смелые мореплаватели уже столкнулись с проблемой пиратства. Древнегреческий историк Фукидид называет легендарного критского царя Миноса «победителем пиратов» и сообщает, что для борьбы с ними на Крите был создан военный флот. Через полторы тысячи лет уже финикийцы принимали такие же меры для защиты своих кораблей.

Примечательно, что первые торговые плавания подчас ничем не отличались от самых обычных пиратских налетов. Законов о борьбе с пиратством тогда, естественно, еще не существовало, поэтому никто не преследовал удачливого путешественника, если он вдруг по пути прихватывал товар у менее расторопного конкурента. Правда, в другой раз ему могло и не повезти, но, как известно, кто не рискует… Ведь даже известный нам из мифов достославный поход Ясона за золотым руном — не что иное, как самый обычный грабительский налет; две тысячи лет спустя его назвали бы пиратским рейдом.

Однако уже в Афинах в эпоху расцвета греческой культуры на пиратство был наложен запрет. Впрочем, и тогда уже хватало отчаянных людей, которые сделали пиратство промыслом в чистом виде, живя только за счет грабежей.

Примечание на полях. Еще в VI в. до н. э. был известен некий Поликрат. Он базировался на острове Самос, где у него был огромный флот — более сотни больших и малых кораблей. Поликрат, наверное, был первым, кто широко применил систему рэкета: греки и финикийцы платили ему дань, чтобы их корабли не были разграблены самосскими пиратами.

Киликийский кошмар

На южном побережье полуострова, который теперь называется Малой Азией, а в те далекие времена именовался Анатолией, люди селились издавна. Воинственные киликийцы и ликийцы, не раз принимавшие участие в крупных битвах того времени, издревле сделали пиратство своим главным ремеслом. Климат в этих местах спокойный, много хорошего дерева, годного для постройки кораблей, есть хороший камень для возведения крепостных стен и домов, много укромных бухт. А столицы древних государств располагались далеко… Словом, это были идеальные места для тех, кто хотел иметь под руками все необходимое, но не хотел лишний раз попадаться на глаза — именно для пиратов. Вдобавок совсем недалеко оттуда во времена расцвета Рима проходил важнейший торговый путь — из Египта на Апеннинский полуостров. В I в. до н. э. киликийские пираты стали настоящим кошмаром для римских мореплавателей. Их столицей был город Карацезиум (ныне известный курортный город Алания). Всего за несколько десятков лет киликийские пираты разграбили множество морских судов и около четырехсот небольших городков. Даже молодой Гай Юлий Цезарь, тогда еще не ставший императором, как-то оказался их пленником.

Примечание на полях. Пираты заметили среди захваченных ими пленников богато одетого молодого человека, который спокойно читал какую-то рукопись, нимало не обращая внимания на грабителей. Такое пренебрежительное отношение возмутило главаря пиратов, поэтому он назначил за этого странного пленника огромный выкуп — 20 талантов. Когда Цезарю (а этот спокойный человек был именно Цезарь) перевели заявление пирата, он оторвался от рукописи и произнес: — Скажите этому человеку, что он плохо знает свое ремесло. Я стою не меньше пятидесяти талантов. Когда выкуп был собран и Цезарь получил свободу, он снарядил военную экспедицию против своих обидчиков, сумел схватить их и казнил.

Наконец, в 67 году до н. э. терпение римского сената истощилось: пираты перехватили идущий из Египта караван с хлебом, из-за чего в Риме вспыхнул голод и народные волнения. Знаменитому полководцу Помпею Великому были предоставлены диктаторские полномочия для борьбы с пиратами. Помпей собрал все корабли, которыми располагал Рим, посадил на них тысячи добровольцев (из числа тех римских граждан, которые как раз и бунтовали из-за голода) и с этой огромной флотилией прошел по Средиземному морю с запада на восток, уничтожая все встречные суда. Последний оплот пиратов — Карацезиум — был взят штурмом и разрушен до основания. На долгие годы, даже на столетия в средиземноморье воцарился мир.

Примечание на полях. Сегодня в Алании гиды показывают развалины старинной крепости и уверяют туристов, что именно в этой цитадели базировались киликийские пираты. Однако это не так. От древнего Карацезиума к нынешним временам не осталось ничего; та крепость, которая сегодня является одной из главных достопримечательностей Алании, была возведена турками в XIII веке на месте древних укреплений.

Рухнула Западная Римская империя, но за спокойствием на море следила ее преемница — Византия. В Западной Европе на обломках Рима только зарождались новые государства. Но богатая Византия могла позволить себе содержать мощный военный флот и контролировать всю восточную часть моря.

Примечание на полях. В известной мере пиратство способствовало развитию корабельного дела. Нам известно о морских сражениях древности, например, о знаменитой Саламинской битве (480 год до н. э.) Однако первоначально военный флот, судя по всему, был изобретен критянами именно для борьбы с пиратами, так как могущественному Криту никто другой на море не мог оказать сопротивления. Да и самим разбойникам требовались самые лучшие, самые быстроходные корабли.

Мусульманское озеро

Но вот на исторической сцене появилось новое действующее лицо. В VI-VIII веках арабы захватили северную Африку, завоевали Пиренейский полуостров. Поначалу эти жители пустынь с недоверием относились к морю. Но когда под их властью оказались потомки карфагенских и финикийских мореходов, все изменилось. Арабы научились строить корабли и управлять ими, и вскоре ученики превзошли своих учителей. На море началось многовековое противостояние мусульманского и христианского мира. В Ифрикии (ныне эта страна называется Тунис) появилась новая база пиратов.

Армия франков сумела остановить завоевателей на суше (в битве при Пуатье, 732 год), но франки не имели мощного флота. И арабы чувствуют себя на море полновластными хозяевами. Они грабят торговые караваны; убедившись, что на морских просторах приходится слишком подолгу ждать добычи, начинают устраивать набеги на прибрежные деревушки Франции и Италии. Террору подвергаются даже крупные города: разграблены Рим, Марсель, Генуя… Южная часть Западной Европы оказалась в запустении, а северная Африка купается в роскоши, созданной руками тысяч христианских рабов. Слабеющая Византия тоже боится пиратов. Только Адриатическое море, где процветает мощная Венецианская республика, закрыто для разбойников.

Примечание на полях. Венецианцы даже сумели наладить вполне деловые отношения с разбойниками. Некогда великое государство, остров Крит оказался полностью под властью арабских пиратов. В XIII веке венецианцы купили у пиратов эту землю и превратили остров в мощную военную базу.

Арабское владычество на море длится даже не десятилетия — века. В течение этих веков Средиземное море даже называют «мусульманским озером», и это не преувеличение. Но в XI веке христианский мир берет реванш.

Еще двести лет назад, став полновластными хозяевами моря, арабы впервые столкнулись со странными пришельцами. Белокожие и светловолосые чужаки, отважные воины ворвались в Средиземноморье через Гибралтар. Они приплыли на длинных черных кораблях с высоко поднятыми драконьими мордами на носу. Это были викинги, норманны. Первые схватки не принесли успеха пришельцам: они страдали от непривычной жары, они не были знакомы с местными течениями и ветрами, а арабы были у себя дома. Зато норманны овладели северной Францией. Скоро слава о них, как об умелых и бесстрашных воинах, готовых за звонкую монету служить кому угодно, распространилась по всей Европе. К их услугами прибегают и василевсы Византии, и даже сам папа.

В XI веке несколько провинций южной Италии, бывшие под властью Византии, восстали против сюзерена, и мятежники призвали на помощь норманнов. Но очень скоро норманнские бароны сами захватили власть в мятежных землях и провозгласили их своим королевством. Попытки уничтожить узурпаторов ни к чему не привели; наконец, запуганная Европа признала два новых государства, основанных в южной Италии.

Но на этом дело не кончилось. Младший брат одного из новоявленных королей, Роже де Отвиль, тоже рвется на трон. Он добивает остатки византийских городов в Италии, однако ему этого мало. Сицилия — вот достойная цель. Сицилия находилась под властью арабов, но Роже это не останавливает. К 1091 году он захватывает остров и провозглашает себя королем. Роже довершил победу, отбив у арабов Мальту.

Арабам в Ифрикии пришлось нелегко: им позарез нужно сицилийское зерно. Ради этого приходится идти на уступки. Король Роже I согласился поставлять зерно арабам, но взамен потребовал мира на море. Этот мир соблюдался до самой смерти короля. Перемирие, впрочем, нарушили вовсе не арабы. Новый король Сицилии, Роже II, прекращает поставки зерна в Ифрикию, а затем сам совершает несколько страшных налетов на африканские берега. Вскоре он вообще захватил Ифрикию и присоединил эти земли к своему королевству. Власть, правда, не удалось удержать надолго; всего через одиннадцать лет арабы отбили африканские земли обратно. Но стрелка весов уже качнулась в другую сторону. Теперь христиане могут спокойно плавать по Средиземному морю, а на долю мусульман достаются грабежи и насилие.

Примечание на полях. Понятно, что целиком и полностью пиратство изжить не удалось. Взгляните на карту Средиземного моря — его берега изрезаны, по всей акватории разбросано множество островов. Есть много мест, где можно укрыться от врагов и непогоды, отдохнуть и отремонтировать корабль. Но все-таки время владычества на море норманнских королей можно считать относительно спокойным. Именно в эту пору начались знаменитые крестовые походы; для некоторых из них использовались морские пути. В те дни, когда в средиземноморье хозяйничали арабские разбойники, такие крупные морские караваны не смогли бы безопасно пройти через все море.

Под флагом Османской империи

Арабов потеснили на море. Но и на суше вскоре им пришлось нелегко. В Африке арабские государства живут спокойно, но в Испании начинается упорная война. В 1492 году их католические величества, Фердинанд Арагонский и Изабелла Кастильская, захватили последний оплот мавров (поначалу так называли арабов, живущих в Испании; впоследствии это название распространилось на всех жителей северной Африки) — Гранаду. В течение всей этой войны, по мере того, как испанцы захватывали все новые и новые земли, мавры тысячами переселяются на африканский берег. Среди них оказалось немало тех, кто хорошо знает побережье Испании. Другие имеют деньги; они в состоянии снаряжать морские экспедиции. И пламя пиратской войны разгорелось вновь. Разница лишь в том, что теперь христиане могут дать отпор. И в ответ с Сицилии, Мальты, Корсики пираты европейских стран отправляются на поиски приключений и сокровищ.

Жизнь не любит повторений. Схожие события в разное время определяются разными факторами. В новой волне насилия в Средиземном море таких новых факторов было два. Первый — уже упомянутое возмужание флота христианских стран. Несомненно, арабским пиратам пришлось бы намного тяжелее, чем раньше, если бы не вмешался второй фактор.

Как раз в это время, к концу XV века на исторической сцене появились османские турки. В 1453 году они уничтожили остатки Византийской империи, захватили Константинополь и в свою очередь развязали безудержный грабеж на море.

Известно, что кроме пиратства существовало еще и каперство — морской террор против враждебного государства во время войны. Капер получал соответствующий патент, разрешающий захватывать и уничтожать корабли неприятеля, за что отчислял в казну долю своих доходов. Но в средиземноморье в ту пору никто никому никаких патентов не выдавал. Состоятельные люди, нередко занимавшие важные посты в государстве, сами для себя снаряжали пиратские экспедиции, сами же и пользовались их плодами. Причем по творимым жестокостям пираты-христиане ничуть не отставали от своих мусульманских собратьев по ремеслу. На суше еще поддерживалась видимость мира, а на море шла самая настоящая война.

Впрочем, Европа не сразу осознала новую опасность. Но в 1504 году некий Харудж захватил две папские галеры, шедшие из Генуи. Мусульманские гребцы освобождены, а захваченные христиане вместо них посажены на весла. В ответ король Фердинанд снарядил экспедицию, в ходе которой блокировал магрибские порты (Магрибом в ту пору называли северное побережье Африки от современного Алжира до Западной Сахары). Харудж поклялся отбить их. Воспользовавшись смертью Фердинанда (в 1516 году), он выполнил свою клятву, однако сделал это с такой жестокостью, что восстановил против себя освобожденных арабов. И они призвали на помощь… тех же испанцев. Новый король, Карл V, послал войска в Магриб. Испанцы снова утвердились в северной Африке, Харудж был убит.

Примечание на полях. Харудж родился на острове в Эгейском море, в христианской семье, оказавшейся под властью турок. В молодости он принял ислам и поступил на турецкое пиратское судно. Став капитаном, он подбил свою команду заниматься пиратством самостоятельно, ради чего перебрался в Тунис. Он платил тунисскому бею долю прибылей за покровительство и, кроме того, он стал первым пиратом, всерьез вмешавшимся в международную политику. Вместе с Харуджем на поиски славы и богатств отправились и трое его братьев; двое из них погибли в боях, но третьему брату была уготована примечательная судьба.

Но пираты не остались без руководителя. Их главой стал младший брат Харуджа — Хайраддин, известный на западе под именем Барбаросса (краснобородый). Он не только отважный воин, но и умный политик. Он снова захватил разоренный Магриб и тут же объявил своим сюзереном (владыкой) турецкого султана Селима I. Селим в ответ назначил Хайраддина беглейбеем («бей беев», очень высокий титул — во всей Османской империи их было всего семь) и оказал ему значительную военную помощь. Барбаросса снова начинает террор на море. Его успехи таковы, что на невольничьих рынках рабы резко упали в цене. Карл V бросил в бой своего лучшего адмирала — венецианца Андреа Дориа. Захват кораблей, разграбление городов продолжаются и с той, и с другой стороны. Это уже не пиратство: с новой силой вспыхнула война между христианской Европой и мусульманами.

В конце концов французский король Франциск I, которому сильные позиции Испании не давали спокойно жить, заключил договор с Селимом I, по которому главный адмирал османского флота, Хайраддин Барбаросса, становился союзником Франции. Он обосновался в Тулоне и изредка, уже без особого рвения посылал экспедиции против Испании. Хайраддину Краснобородому исполнилось уже семьдесят лет. Вскоре он вернулся в Константинополь и умер в 1546 году, в славе и почестях. Поныне Хайраддин считается героем ислама.

Так причудливо порой складывались людские судьбы в то время. Сегодня — пират, глава шайки разбойников, завтра — адмирал могучей страны, уважаемый человек, с которым считаются короли и государства.

В восточной части моря тоже неспокойно, несмотря на то, что венецианцы сумели договориться не только с арабами, но и с турками. Они владели ключевыми базами в том районе — островами Крит и Кипр. Основным занятием киприотов было пиратство, причем кипрские разбойники-христиане с равным успехом грабили сирийские прибрежные деревушки, арабские и турецкие суда, и даже христианским кораблям приходилось их опасаться. Османская империя решила с этим покончить. В 1571 году алжирский беглейбей Очиали захватил Кипр.

Но этот успех обернулся поражением для турок. Папа Пий V призвал к священной войне против мусульман; венецианцы, раньше соблюдавшие нейтралитет, вошли в союз против Турции. В кровавой морской битве при Лепанто (тот же роковой 1571 год) турецкий флот был разгромлен. Связи турецких адмиралов с магрибскими пиратами были разорваны; страшный морской террор лишился поддержки Османской империи.

Почтенная профессия

Однако пираты вовсе не перестали существовать. Лишение политической поддержки не убавило активности магрибских разбойников; пиратство стало чисто коммерческим предприятием. К началу XVII века в северной Африке образовалась невероятная смесь народов: арабы, турки, греки, бежавшие от турецкого ига и ради этого принявшие ислам, испанцы, французы, венецианцы, голландцы, тоже по разным причинам обратившиеся в веру Магомета. В большинстве своем это люди, тесно связанные с морем; как правило, это те же пираты, которым стало слишком неспокойно на своих родных берегах. Они приносят с собой новые знания о корабельной технике и тактике. И пираты постепенно начинают отказываться от использования устаревших гребных галер. В их распоряжении оказываются суда нового типа — высокобортные парусники. Благодаря этому пираты уже могут выходить за Гибралтар, в Атлантический океан, где подстерегают испанские каравеллы, идущие из Нового Света. В 1627 году они разграбили даже Рейкьявик!

Примечание на полях. Прекрасно известный всем герой романа Д. Дефо Робинзон Крузо, как вы помните, тоже оказался в плену у салехских пиратов. Салех — это город и порт на атлантическом побережье северной Африки. Примечательно, что Крузо был захвачен в плен именно в Атлантике, а в распоряжении пиратов была не галера, а вполне современное парусное судно. «Однажды на рассвете, когда мы после долгого плавания шли между Канарскими островами и Африкой, на нас напали пираты… Они издали заметили нас и на всех парусах устремились вдогонку. … Нас отвезли в качестве пленников в морской порт Салех, принадлежавший маврам. Других англичан отправили вглубь страны, ко двору жестокого султана, а меня капитан разбойничьего судна… сделал своим рабом». Интересно, что Дефо называет пиратов турецкими, хотя к описываемому времени Османская империя уже не являлась главой пиратства в средиземноморье.

Новая волна пиратства в XVII веке имеет свои причины. Мы видели, как изменялась картина на протяжении столетий. VIII-XI века — арабские мореплаватели практически не имеют конкурентов на море, и потому возможна широко распространенная пиратская анархия. XV-XVI века — европейские страны уже в состоянии справиться с разрозненными пиратскими бандами, но пираты получают мощную государственную поддержку Османской империи. А в XVII веке пиратство стало индустрией, основанной на том, что слишком обострилась борьба европейских стран между собой. Испания, Англия, Франция, Голландия наперебой стараются заключить мировое соглашение с маврами, чтобы их корабли не трогали, а корабли других стран — пожалуйста: это политикам только на руку. Глупое и недальновидное поведение: мавры, получив звонкую монету за перемирие, через год, а то и через полгода забывали о договорах, снова грабили корабли и города недавних союзников и вынуждали их снова платить за очередное перемирие.

На этой почве стало возможно возникновение вполне респектабельной (по тем временам и для тех стран) профессии: раис. Так называли предпринимателя, который вкладывал деньги именно в организацию пиратских рейдов: покупал судно, оснащал его всем необходимым, нанимал команду. Понятно, что львиную долю прибылей раис забирал себе, немалую часть отдавал местному бею (или дею, или султану). Но и сами пираты внакладе не оставались. Между прочим, многие раисы были европейцами, принявшими ислам.

Примечание на полях. Несомненно, капитан, взявший в рабство Робинзона Крузо, был именно раисом, так как корабль, на котором он вершил свои набеги, принадлежал лично ему. Но, похоже, он был не слишком богат или удачлив, иначе он спокойно сидел бы на берегу, а головой за него рисковали бы другие.

Все же терпение по отношению к вероломным «союзникам» имело пределы. Первые карательные экспедиции проводились уже в начале века, а с середины века европейские государства наконец-то начинают предпринимать совместные усилия по борьбе с пиратами. Однако пиратство — слишком доходный промысел, более того — это экономическая основа существования целой страны. Уничтожение пиратов означало уничтожение всего уклада тогдашней жизни в северной Африке. Поэтому, несмотря на то, что соотношение сил постепенно менялось в пользу европейцев, алжирские, тунисские, салехские пираты снова и снова отправляются в море.

Закат

Завершение кровавой эпопеи было долгим. Постепенно, не сразу, но все-таки усиление европейских стран подорвало эффективность пиратства. Набеги становились все более опасными, а добыча — все менее богатой. Страны, живущие за счет грабежей, постепенно приходят в упадок. Талантливые политики и полководцы, равные Хайарддину или Роже де Отвилю, находят себе другие поприща. Беднеет техника, теряются знания и традиции. К концу XVII века флот алжирского дея состоит всего из десятка устарелых кораблей — не сравнить с огромными флотилиями Барбароссы! Но все же эта напасть еще долго бушевала на просторах Средиземного моря. Последний всплеск пиратства в средиземноморье пришелся на времена французской республики и империи, когда Европа, сотрясаемая страшными войнами, была больше занята своими внутренними проблемами.

Последнюю точку в мрачной истории средиземноморских пиратов поставили колониальные завоевания. В 1830 году Франция захватила Алжир, а скоро вся Северная Африка оказалась под ее властью. Страшные мавританские пираты, гроза и ужас Средиземного моря, перестали существовать.

Галера — парусно-весельное судно, прообразом которого были еще финикийские корабли. Очень долго галеры были самым распространенным кораблем в средиземноморье. Они имели небольшую скорость под парусами, зато на веслах могли идти против ветра. Гребцы на галерах содержались в ужасных условиях: прикованные цепями к веслам, они были вынуждены на одном месте и спать, и есть, и отправлять естественные надобности. Поэтому, кстати, от этих красивых, часто богато изукрашенных кораблей ужасно воняло. Но с развитием парусной техники появились корабли, которые могли лавировать против ветра и не боялись выходить в океан. Они значительно быстрее ходили под парусами, на них не требовалось грузить большие запасы пищи для гребцов, и вдобавок их борта были намного выше, что облегчало абордажные атаки. Примечательно, что строить такие корабли магрибских пиратов научили европейцы, по разным причинам оказавшиеся в Африке и принявшие ислам.